В лесной чаще - Страница 96

Разумеется, мы с Кэсси все это прорепетировали. Разработали самую правдоподобную версию и довели ее до ума, шлифуя каждую деталь. Но теперь в душе что-то ныло и скребло: «Нет, не так, все было по-иному», — однако отступать поздно.

— Мы в тот день вообще не ходили в лес. Мы…

— Вы сняли с детей кроссовки, чтобы им труднее было сбежать. Затем убили Джеми. Мы не можем определить, как именно, пока не найдем трупы, но, я полагаю, ножом. Закололи или перерезали горло. Ее кровь каким-то образом попала на кроссовки Адама. Очевидно, вы подставили их сами, чтобы меньше попало на землю. А обувь собирались вместе с трупами бросить в воду. Но пока вы занимались Питером, Адам остался без присмотра. Он схватил кроссовки и бросился бежать. На его футболке остались порезы — наверное, кто-то из вас полоснул его ножом и промахнулся… Но вы его не догнали. Он знал лес лучше вас и спрятался, пока не пришли спасатели. Как вы себя потом чувствовали, Джонатан? Столько усилий, и все напрасно? Вы все-таки оставили свидетеля.

Джонатан сидел, стиснув зубы, и смотрел прямо перед собой. У меня дрожали руки, и я спрятал их под стол.

— Кстати, именно поэтому я думаю, что вас было только двое, — продолжила Кэсси. — Трое взрослых парней против троих детишек… тут бы никаких шансов. Тогда не имело бы смысла снимать с них обувь: каждый мог держать по одному ребенку. А Адам не сумел бы убежать. Но если вас было двое против троих…

— Мистер Девлин, — произнес я. Голос у меня звучал глухо. — Если вы не были на месте преступления, а поехали в кино, чтобы обеспечить алиби, то вам следует рассказать нам об этом. Соучастник и убийца не одно и то же.

Джонатан бросил на меня гневный взгляд.

— По-моему, вы оба спятили, — пробормотал он, тяжело дыша. — Мы никогда не трогали этих детей.

— Знаю, что не вы являлись зачинщиком, — заметил я. — Все спланировал Кетл Миллз. Она сам нам это сказал. Вот его точные слова: «У Джонни не хватило бы смелости решиться на подобное». Если вы были только соучастником или свидетелем, так и скажите.

— Полная чушь! Кетл не мог признаться в убийстве, потому что никакого убийства не было. Понятия не имею, что случилось с детьми, и мне на это плевать. Я лишь хочу, чтобы нашли убийцу Кэти.

— Кэти? — повторила Кэсси, подняв брови. — Ладно, давайте поговорим о ней. — Она резко отодвинула стул и быстро подошла к стене. — Вот данные из медицинской книжки Кэти. Четыре года она страдала необъяснимой желудочной болезнью, но этой весной заявила своей учительнице балета, что болеть больше не будет, и представьте — перестала. Знаете, на какие мысли это нас наводит? Кто-то травил Кэти. Это очень просто: здесь немного чистящего средства, там — отбеливатель для туалета, сойдет даже соленая вода…

Я наблюдал за Джонатаном. Кровь отхлынула от лица, он стал белым как мел. Ноющий голос внутри меня мгновенно затих, и интуиция подсказала: он знает.

— И это был не какой-то там незнакомец, Джонатан, не чужой, который боялся за вложенные в землю деньги и имел что-то против вас. Нет, это был человек, встречавшийся с Кэти каждый день, кому она доверяла. Но доверие исчезло, когда этой весной у нее появился еще один шанс попасть в балетную школу. Она больше не хотела со всем этим мириться. Может, даже пригрозила оглаской. А через несколько месяцев, — Кэсси хлопнула ладонью по снимку мертвой Кэти, — ее убили.

— Вы прикрываете жену, мистер Девлин? — тихо спросил я, чувствуя, что мне не хватает дыхания. — Когда детей травят в доме, обычно это вина матери. Если вы просто хотите сохранить семью, мы сумеем вам помочь. Окажем миссис Девлин необходимую помощь.

— Маргарет любит наших девочек! — бросил Джонатан. — Она бы никогда…

— Никогда что? — перебила Кэсси. — Не стала бы травить дочь или убивать?

— Никогда не сделала бы ей ничего плохого.

— Тогда кто остается? — поинтересовалась Кэсси, указывая на снимок мертвой Кэти у стены и пристально глядя на Девлина. — У Розалинды и Джессики есть твердое алиби. Кто остается, Джонатан?

— Не смейте даже думать, — прохрипел он. — Не смейте думать, будто я причинил вред дочери.

— Убиты трое детей, мистер Девлин. Убиты в одном и том же месте и, вполне возможно, для того чтобы скрыть другие преступления. И есть только один человек, на которого указывают улики, — вы. Если вы готовы дать какие-то объяснения, мы вас внимательно слушаем.

— Это… это просто невероятно, черт бы вас всех побрал! — выкрикнул Джонатан. Казалось, голос у него вот-вот сорвется. — Кто-то убил Кэти, и вы хотите, чтобы я вам что-то объяснял? Это ваша работа, а не моя. Вы должны мне все объяснить, а не обвинять в…

Я вскочил, отшвырнул в сторону блокнот и навис над Девлином.

— Местный житель, от тридцати пяти и старше, двадцать лет живущий в Нокнари. Тот, у кого нет алиби. Кто знал Питера и Джеми, ежедневно общался с Кэти и имел мотив для убийства всех троих. На кого это похоже, как по-вашему? Назовите мне еще хоть одного человека, который подходит подданное описание, и, клянусь Богом, я немедленно отпущу вас и больше никогда не трону. Давай, Джонатан, выкладывай. Имя. Одно имя.

— Так арестуйте меня! — заорал он, выставив руки вперед. — Давайте, раз вы так уверены, с вашими уликами и прочим дерьмом… Арестуйте меня! Давайте!

Не могу передать — а вы вряд ли можете представить, — как сильно мне этого хотелось. Вся жизнь промелькнула у меня перед глазами, как, говорят, бывает у тонущих людей: ночные слезы в холодном дортуаре, «восьмерки» на детском велосипедике («Мама, смотри, я могу без рук!»), теплые сандвичи в кармане брюк, голоса детективов, бесконечно бубнящие над ухом… Но я знал: у нас нет настоящих улик, мы не сможем его прижать и через двенадцать часов он выйдет в эту дверь свободный как птица и виновный до мозга костей.